Beartown

Национальная гордость Швеции и один из самых известных писателей современности Фредрик Бакман вел до поры до времени типичную скандинавскую жизнь: родился в 1981 году в Хельсинборге, поступил на религиоведение, бросил религиоведение и стал бороздить дороги на грузовых автомобилях. Ведя идиллическую жизнь дальнобойщика, Бакман писал небольшие заметки в газеты, вел блог, посвященный своей предстоящей свадьбе, и развлекался сочинением небольших рассказов, в одном из которых и появился впервые ворчливый старичок Уве, ставший впоследствии героем дебютной книги Бакмана. Роман «Вторая жизнь Уве» принес начинающему писателю сенсационную славу, разошелся общим тиражом в десять миллионов экземпляров, был переведен на 25 языков и экранизирован.

Бакман пишет о том, что нас окружает, с неизменной ироничностью и даже детской прямотой. От этого становится и смешно, и знакомо, и печально, и порой даже сюрреально – это что, и правда мы?! А персонажами Бакмана часто становятся наименее обласканные современной литературой слои общества – старики и дети, которым никакие разрывы в возрасте, статусе или положении не мешают влиять друга на друга и на общество в целом. Творчество шведского писателя как раз о том, насколько важно даже совершенно непохожим людям находиться рядом, делиться накопленным и пережитым и быть готовым к неожиданным превратностям судьбы. Трогательные «Бабушка велела кланяться и передать, что просит прощения» и «Здесь была Бритт-Мари», драматичные «Медвежий угол» и «Мы против вас», остросюжетные «Тревожные люди», интимная «Что мой сын должен знать об устройстве этого мира» – все книги Бакмана с их юмором и обманчивой простотой быта касаются извечных вопросов смысла жизни, поиска своего места в мире и отношений между поколениями.

А ценно то, что писатель говорит об этом, обходясь без нравоучительного тона и высокопарности фраз, – так, словно рассказывает тебе байку в баре, уже слегка осоловев и потому не пренебрегая всякими скабрезностями и неприглядными деталями. Казалось бы, это должно отпугнуть, но нет – слушаем и читаем так, будто сами переживали подобное. Хотя в какой-то степени так и есть.