Мнимые миры

В силу своей профессии юрист постоянно имеет дело с конфликтным, драматичным и даже трагичным жизненным материалом. Этот материал во многом вообще невербализуем, но его приходится переводить на условный и абстрактный язык нормативных актов, протоколов, экспертных заключений, судебных речей и приговоров, которым изъясняется право. Между жизненным материалом и языком права возникает пропасть, мостом через который служит личность самого юриста. При этом закон, с одной стороны, предоставляет юристу право неразглашения профессиональной тайны, защищая его от давления конфликтующих сторон, а с другой стороны, закон требует от него неразглашения профессиональной тайны, защищая состязательность конфликтующих сторон.

Юрист оказывается в роли брадобрея царя Мидаса, которого тяготит тайна и которому хочется высказать ее хотя бы вырытой ямке. Но умный юрист, зная легенду, сам делает дудочку из выросшей тростинки и переиначивает свою песенку так, чтобы никто не смог упрекнуть его в разглашении тайны. Адвокатом он стал два десятилетия тому назад, имея до того опыт работы в должности окружного прокурора Цюриха. Был судьей Военного апелляционного суда, занимался делами, связанными с наркотиками и секс-бизнесом, экономическими преступлениями. Так что бэкграунд, позволяющий со знанием дела писать о делах таинственных и криминальных, у Мельхиора Верденберга вполне солидный. Впрочем, как юрист он уверяет: любые совпадения его рассказов с реальными событиями и людьми - случайность. Верденберговские рассказы короткие, написанные нарочито холодным языком, за которым угадывается тонкая ирония, это не только безделица, помогающая читателю развлечься, погрузившись в мир чужих страстей, преступлений и наказаний. Они заставляют задуматься. Особо стоит сказать о переводчике этой и других книг Верденберга, Борисе Хлебникове (в его переводах публиковались произведения Гофмана, Гессе, Бёлля, Грасса, Шлинка и др.): именно благодаря ему Мельхиор Верденберг заговорил со своими читателями и по-русски.