Журнал «Искусство» №1 2019

У многих, кто приезжает в Вену, создаётся впечатление, что австрийцы бережно сохранили до нынешних времён традиции и атмосферу XIX века. Это не совсем верно. Американские публикации о так называемом габсбургском мифе впервые появились ещё в 1960?е годы. В них говорилось, что эта идеологема родилась в Австрии после Первой мировой войны и стала ещё популярнее после Второй. Обездоленным, голодающим людям не на что было опереться. Они не были уверены, можно ли считать себя жертвами войны, если их друзья и родные, или, возможно, они сами, поддерживали политику Германии. А официальная политика самой Австрии состояла в том, чтобы не обсуждать недавнее прошлое. Чтобы хоть как?то собрать дезориентированную нацию, нужно было событие или явление, положительно окрашенное для любого жителя страны. Этим явлением стал придуманный золотой век — времена империи Габсбургов, которые якобы были счастливыми и спокойными: художники и музыканты собирались в кофейнях, все ели шоколадные пирожные, и из каждого дома звучала музыка Штраусов.

В реальности же времена Габсбургов отнюдь не были безмятежными, Штраусы и кофейни имелись в наличии, но наравне с ними расцветали антисемитизм, цензура и бюрократия, а те самые венские интеллектуалы, что собирались по кофейням, жаловались, что до Вены не доходят даже проблески парижской культуры. Однако безмятежная Вена, которой никогда не существовало, усилиями австрийцев стала реальной, и даже сейчас на габсбургском мифе строится вся туристическая индустрия страны.

Всё это далеко не новость для специалистов, как и то, что до последних десятилетий события, связанные с именами Вагнера, Витгенштейна или Шиле, в Вене нужно было ещё поискать, и только теперь в городе открываются выставки о том, как художники венского модернизма воспроизводили мимику и жесты душевнобольных, пытаясь поставить диагноз собственному веку, и как их приёмы потом взяли на вооружение венские акционисты, создавшие одну из самых радикальных и страшных версий постмодернистского искусства.

В этом номере мы хотим поговорить о том, как на протяжении всего ХХ века художники, литераторы и философы Вены боролись с травмами истории, отказываясь играть в воображаемый золотой век, и работали с настоящими болью, страхом и отчаянием. В общем — о том, каким на самом деле был венский модернизм. Эта история очень драматична, однако осознавая хрупкость выросшей на этой почве культуры, мы учимся по?новому любить австрийскую столицу.