Журнал «Сеанс» №74

Образы Феллини — детский рисунок, лишенный полутонов и подтекстов: клоуны на пыльной дороге, ветер, несущий мишуру отшумевшего карнавала, бескрайнее море, омывающее маленький городок. В его мире все будто увидено впервые, названо точно и правильно — так Адам давал имена вещам и явлениям. Как же не хватает сегодня этого умения посмотреть на мир наивным взглядом, не ища в нем подвоха. Веселье в его фильмах хмельное и безоглядное, ночные площади, залитые мертвенным светом фонарей, таинственны и страшны, а море, как ему и положено, манит. И в этой неизменности фактов бытия Феллини безусловно современен, как современны Данте и Сервантес, Бах и Моцарт, Боттичелли и Рафаэль. Могут ли устареть взгляд ребенка и мудрость пророка?

Он снимал разное кино, для одних — социальный реалист, для других — фантазер и фокусник, для третьих — мастер гротеска и сатирик. Но даже его сатира — метафизична, он не обвиняет, а скорбно констатирует неизбежное вырождение мира, из которого уходит душа; так в пустоте Казановы видится воплощение любого общества, объявившего своим идеалом массовое потребление и гедонизм. Это не вчера началось и кончится не завтра. И что ты скажешь на это? Только: «Аза-низи-маза!»