Музыка, она как книги — уместна в любое время и при всяком настроении. Кому-то нравится читать по утрам, а кому-то вверять себя звукам и гармониям в глубине ночи. А может, все вместе и круглые сутки.
Наш Артём, поочерёдно орудующий то буквами, то нотами, рассказывает о посвященных музыке книгах, для пущего интереса сопоставляя их с музыкальными жанрами, — чтобы дать послушать то, что стоит за звуками, и показать, как слова могут составляться в ноктюрны. Книги про музыку, шедевры исполнительского мастерства и ноктюрн Шопена в исполнении автора статьи — где вы еще такое увидите/услышите?
Книга-этюд
Этюд – музыкальное произведение небольшого объема, в котором постоянно применяется какой-либо прием или техника.
«Как исполнять Рахманинова»
Классика-XXI
Каждое музыкальное произведение — это отдельный (не всегда) гармонический мир, куда помимо самих нот композитор закладывает разные образы, эмоции и смыслы. Так что, разучивая ту или иную пьесу, важно учесть помимо самой музыки еще и контекст, в котором эти звуки родились. Как уловить настроение произведения? На что обращать внимание при разучивании? С какими сложностями придется столкнуться?
Как здорово, когда на подобные вопросы отвечает сам композитор!
«Как исполнять Рахманинова» — небольшое пособие, приоткрывающее читателям удивительный мир созвучий великого русского композитора, — начинается с краткой заметки самого Сергея Васильевича, посвященной разучиванию и исполнению его Прелюдии до-диез минор. Случай исключительный, учитывая привычную немногословность композитора относительно собственных сочинений. Далее слово берут исследователи творчества Рахманинова, его ученики, коллеги и современники. И говорят они, конечно же, о музыке. Здесь и необходимые учащимся теоретические разъяснения (с нотными примерами), и интересные факты о методах и требованиях самого Рахманинова, а также подробности работы над произведениями, которые заинтересуют и простых любителей музыки.
Но все приведённые тонкости и диссонансы жизни Рахманинова служат лишь одной цели — помочь исполнителю (или учащемуся) произведений русского композитора раскрыть потенциал , дать пальцам необходимую лёгкость и беглость в обращении с мотивами и контекстами. Это, в первую очередь, книга о музыке с точки зрения нот. И разумеется, ее изучение предусматривает определённую самостоятельность. Потому что красота — в пальцах исполняющего.
Музыкальная минутка
Дьёрдь Цифра, один из самых известных интерпретаторов сочинений Ференца Листа, исполняет десятый трансцендентный (что в данном случае значит — неимоверно сложный) этюд венгерского композитора:
Книга-прелюдия
Прелюдия — короткое музыкальное произведение, не имеющее строгой формы.
Мортон Фелдман «Привет Восьмой улице»
Jaromir Hladik press
Как охарактеризовать музыку XX века? Истончившаяся, застенчиво монументальная, раздробившаяся и наполненная контекстами больше, нежели гармоническими сочетаниями. Больше нет каких-либо устоявшихся принципов, а все каденции расшатавшегося времени окончательно поросли диссонантными побегами.
Мортон Фельдман, на правах одного из главных авангардистов века, также задумывается над этим. «Привет Восьмой улице» — это короткие заметки о людях, событиях, местах (выведенная в название Восьмая улица в Нью-Йорке — место сбора самых видных деятелей искусства того времени), взглядах, пьянках и выставках. О том, из чего ткалась такая удивительная и странная композиция двадцатого столетия.
Маленькие зарисовки масштабного звука — прелюдия к звучанию истерзанного войнами поколения. Эта книга посредством взгляда Фельдмана приоткрывает дверцу в мир музыки академической и авангардной. Ох, а что за взгляд... Бескомпромиссный, иронический, зоркий и вдумчивый. Как и музыка, сочетающая как строгость и дисциплину, так и некоторую степень фривольности, игривости и потешности. Фельдман пишет о современных ему композиторах, о том, как правильно скатываться по лестнице с бокалом шампанского и заводить нужные знакомства, находясь в самых различных кондициях. А еще помогает расставлять акценты в самых разных трезвучиях, слушать, вымыв уши, и сочинять не оглядываясь. Смотря лишь в ноты.
Музыкальная минутка
Владимир Горовиц играет рахманиновскую Прелюдию op. 23 no. 5 в соль-миноре:
Книга-ноктюрн
Ноктюрн (от фр. nocturne — «ночной») — название пьес (обычно инструментальных, реже — вокальных) лирического, мечтательного характера.
Л. Л. Сабанеев «Воспоминания о Скрябине»
Классика-XXI
Эстетика ноктюрна — переливы тайн, неги, недомолвок, ночных видений и заблуждений. Это те моменты, когда невысказанное за день просачивается тонкими арпеджио, а мелодия вторит истерзанному тоской голосу. Так, по крайней мере, было во времена основоположников, главных мастеров ноктюрна в музыке — Джона Фильда и Фредерика Шопена.
Но если призадуматься… то ночь — это еще и часы возбуждений, стаккатообразности мистических откровений и лихо расставленных акцентов. И как тут не вспомнить об Александре Скрябине (и не только потому, что он многое перенял у Шопена). Ведь эта фигура насколько гениальная, настолько и мифологизированная.
«Воспоминания о Скрябине», собранные Л. Л. Сабанеевым, музыковедом и соратником Скрябина, будто сами себя предлагают к ночному прочтению. Тут и сказка, и мистика, и наставление, и утопия, и меланхолия — все, к чему хочет прикоснуться беспокойный ум в бескрайности ночей! Тут же хочется на первом попавшемся под руки инструменте взять тот самый «прометеев» аккорд. Ну а если инструмента не найдется, то можно просто проникнуться бережно собранными хрониками безумств и откровений главного мистика в русской музыке XX века.
Музыкальная минутка
Ваш покорный слуга исполняет по юности ноктюрн Шопена op. 9 no. 1:
Книга — фортепианный концерт
Фортепианный концерт — музыкальное произведение, чаще всего для одного или нескольких солирующих инструментов с оркестром.
Филип Гласс «Слова без музыки»
Издательство Ивана Лимбаха
Филип Гласс вдохновляет. А еще Филип Гласс подчиняет своей воле: невозможно не проникнуться его рассказами, анекдотами и признаниями, что связывают воедино его жизнь и музыку. Гласс не только преодолевал как метафизические, так и вполне бытовые трудности, но и подчинял окружающий мир своей музыке, совершенно новому звучанию и заставлял признать свой гений.
Придя из ниоткуда, работая где придется в течение почти тридцати лет, упорством вырабатывая собственный метод (так называемую технику паттернов), Гласс, абсолютно в духе композиторов последнего времени, солирует не столько музыкой, сколько образами искусства, науки и повседневности, преподнося их в звуках порой непонятных, но до мельчайших частей продуманных и переосмысленных. А вот как Гласс дошел до такого — рассказано в томике его автобиографии.
Музыкальная минутка
Эпохальное выступление американца Вана Клиберна с первым концертом Чайковского в столице Советской России:
Книга-симфония
Симфония — крупное сочинение для симфонического оркестра.
Альберт Швейцер «Иоганн Себастьян Бах»
Классика-XXI
И хотя сам Бах никогда симфоний не писал, данный труд Швейцера — поистине симфоническое созвучие первородных элементов (бытовых, музыкальных, религиозных, исторических, культурологических), из которых образуется главная тема — музыка Иоганна Себастьяна Баха. Страницы книги полны как нот и музыкальных фраз, так и повседневных забот композитора и его путевых заметок. Также Швейцер фугообразно раскрывает тему веры, коими так наполнена музыка Баха.
Звучание жизни Иоганна Себастьяна Баха — непереводимая гармония. А эта книга позволяет расслышать в музыке то количество тонкостей и созвучий, что при обычном прослушивании были бы упущены. Среди прочего описывается, какими ходами пользовался Бах и какие смыслы закладывал в композиции, опадающие на наши уши единым благозвучным потоком из глубины веков. Оказывается, не так уж они очевидны и одномерно благозвучны. А ведь стоит лишь открыть страницу-другую и поставить какой-нибудь из Бранденбургских концертов…
Музыкальная минутка
Финальное адажио девятой симфонии Густава Малера (и всего XIX века) под руководством Леонарда Бернстайна:
Книга-соната
Соната — музыкальное произведение, состоящее из нескольких контрастных частей.
Ромен Роллан «Музыкально-историческое наследие: Гете и Бетховен»
Классика-XXI
От любви до ненависти, от чрезмерного восхищения к непонятному забвению — именно такова история взаимоотношений двух титанов мира искусства Иоганна Вольфганга фон Гёте и Людвига ван Бетховена. Действие происходит в нескольких частях, где встречи кончаются взаимным отвращением, а восхищение перерастает в зависть. Во всем этом помогает разобраться Ромен Роллан (написавший, кстати, один из основных романов про музыку — «Жан-Кристоф»), своим художественным слогом приводя в единую тональность обрывки воспоминаний, кипы разнородных документов и писем, музыкальных сочинений, касающихся знакомства и общения Гёте и Бетховена. Ведь жизнь все же подобна сонате, что постоянно меняется и движется, совмещая совершенно разные настроения, звуки и ощущения.
Это книга, полная контрастных впечатлений, где читателя ставят на место то одного, то другого, пересказывая события с разных точек зрения. Единой мелодией, протяженной сквозь жизни обоих творцов, оказывается Беттина Брентано, которой также посвящена значительная часть повествования. И еще это книга о противостоянии — дионисийского (вольнодумец Бетховен, раскалывающий нотами страсти) и аполлонического (строгий и властный покровитель вдохновения — Гёте). Как же их встреча была фатальна и неотвратима. И на бытовом уровне разговоров и прогулок они могли не приглянуться друг другу, даже повздорить. Но их общение продолжилось даже после смерти Бетховена посредством общего для них обоих языка — музыки.
Музыкальная минутка
Глен Гульд и «Буря» Бетховена:
Текст — Артем Макоян