Кажется, что непременная характеристика хорошего эссе – пограничность: существование на границе языковых сред, поэзии и прозы, журналистики и прозы, гендерных норм, политических взглядов, философских систем. Так, в нашей стране многим вкус к эссе привил Иосиф Бродский – вслед за его запоминающимися стихами, распространявшимися среди людей как верховой огонь при лесном пожаре, настало время его «Полутора комнат», «Набережной неисцелимых», «Похвалы скуке» и других. Русский и английский языки, опыт жизни в двух странах, сложные отношения с национальным, религиозным, политическим вопросами – когда читаешь эти эссе, понимаешь, что эти границы больше похожи на швы, сквозь которые просвечивает что-то важное, индивидуальное, неочевидное. Но эти швы должны быть, чтобы все случилось – ведь именно за неочевидность авторской мысли в размышлении / рассказе о мы и любим этот жанр.
За последние годы сложилось целое созвездие эссеистов, пишущих на русском языке. И в конечном счете каждый из их сборников – праздник для тех, кому нравятся языковые эксперименты, а еще – для тех, кто любит искать новое чтение, ведь многие эссе написаны именно о книгах.
Сергей Гандлевский «Опыты в прозе» (Захаров)
Сергей Гандлевский всего двенадцатью годами младше Бродского. Он сформировался в эпоху жесточайшего идеологического давления, однако принял решение не встраиваться в официальную советскую систему и не писать «разрешенные стихи». Он активно публиковался в самиздате и тамиздате, работал сторожем, рабочим сцены, экскурсоводом – но не был готов поступиться своими эстетическими и этическими принципами.
В этой книге есть его экспериментальная повесть «Трепанация черепа» (интересная всем, кто любит жанр «проза поэта») и целое созвездие эссе. Особенно его занимает Пушкин – ему посвящено сразу несколько текстов, но есть здесь и эссе, которые хочется порекомендовать каждому, кто хочет ближе понять искусство в целом и поэзию в частности. Это «Польза поэзии», где он объясняет почему стихи абсолютно бесполезны, но необходимы, и «Метафизика поэтической кухни», где через библейскую метафору он снимает целый ряд вопросов, которые мы обыкновенно задаем авторам, когда видим, что они поступают со своими героями не так, как нам нравится или кажется справедливым.
Ведет к книгам:
- Лев Толстой «Война и мир»
- Лев Лосев «Стихи»
- Арсений Тарковский «Перед листопадом»
Полина Барскова «(В)место преступления» (Издательский проект «А и Б»)
Для русскоязычного ландшафта Барскова фигура очень необычная. Как и Линор Горалик*, ей нельзя дать одно звучное определение. Барскова поэт, глубокий, с индивидуальной интонацией и особым образом увиденным миром, она прозаик – будет литотой назвать блестящим ее небольшой роман «Отделение связи», она преподавательница, которая затягивает незадачливых американских студентов в Петербург Достоевского, наконец, она серьезная академическая исследовательница Блокады – ее публикации о блокадных поэтах, дневниках, воспоминаниях значительно расширили наше понимание этого периода петроградской / ленинградской / петербургской истории, ее чувствования. В своих эссе (если так можно сказать, а я думаю, что можно) Барскова внимательно и нежно думает о стихах Олега Юрьева, о (про)видениях Натальи Горбаневской, о Зощенко, Шварце, Бродском. Именно внимательной любви и нежности к литературе и тем, кто ее создавал, можно научиться у этих эссе.
Ведет к книгам:
- Наталья Горбаневская «Дело о демонстрации 25 августа 1968 года на Красной площади»
Михаил Шишкин «В лодке, нацарапанной на стене» (Редакция Елены Шубиной)
Практически невозможно найти человека, который так же хорошо владел бы русским языком, как Михаил Шишкин – его романы «Письмовник», «Венерин волос», «Записки Ларионова» уже как будто вошли в категорию «современная классика», не только благодаря сюжетам, но из-за стилистической изощренности, невероятного владения метафорой. Его эссе, перефразируя афоризм, это продолжение романа иными методами. Каждое из них – история, мастерски рассказанная, это стилистическое исследование его героев – писателей Джеймса Джойса и Роберта Вальзера, Пастернака и Набокова, это высказывание – о любви, отношениях сына и матери, духе времени. К сожалению, Шишкин пишет как будто очень мало – нового романа мы ждем от него уже больше десяти лет, а эта книга объединяет две книги эссе, изданные ранее – «Пальто с хлястиком» и «Буква на снегу».
Ведет к книгам:
Алексей Поляринов «Ночная смена» (Альпина.Проза)
Автор романов «Центр тяжести» и «Риф», сопереводчик «Бесконечной шутки» Дэвида Фостера Уоллеса и «Муравечества» Чарли Кауфмана, Поляринов – рок-звезда современной русскоязычной литературной сцены. Не в последнюю очередь благодаря своим эссе, которые наследуют американской традиции. Поляринов очень активный читатель, более того – он охотно делится прочитанным (а еще – просмотренными фильмами и пройденными играми), пишет о нем, дарит читателю новые контексты и углы зрения. Пожалуй, самый громкий его текст такого рода – «Культура и трагедия», запустивший неослабевающую дискуссию об отношении литературы к современности. В нем он сравнивает то, как американская культура осмысляет трагедию 11 сентября 2001 года, и то, как российская культура осмысляет трагедию в Беслане. Первая – почти мгновенно, сразу, много, импульсивно. После – много исчезает, но что-то остается с читателем, вроде романа «Жутко громко, запредельно близко». Вторая – медленно, «должно пройти время», пусть отболит немного и т. д.
«Ночная смена» – второй сборник его эссе, где он сравнивает «Волшебника страны Оз» и «Волшебника Изумрудного города», размышляет о Дон Кихоте, раскрывает свое отношение к запланированным и желанным, но ненаписанным текстам (такие есть у каждого писателя). Увлекательно, блестяще, провоцирует на чтение и перечитывание.
Ведет к книгам:
- Александр Волков «Волшебник Изумрудного города»
- Алекс Гарленд «Пляж»
- Кормак Маккарти «Кровавый меридиан»
Кирилл Кобрин «На руинах нового: эссе о книгах» (Издательство Ивана Лимбаха)
Писатель, эссеист, журналист, редактор, издатель – кажется, что сама личность Кобрина и широта его интересов произрастают из желания утолить ту самую «Тоску по мировой культуре». Современная и классическая русская литература, то же – с европейскими литературами, классическая живопись и современное искусство, история в целом, актуальные вопросы политики, культура повседневности – тут самое время написать «и т. д.», так как перечислить все будет невозможно. Кобрин думает быстро и пишет быстро – нечастый для русского языка пример – он как будто стремится найти точку зрения на какой-нибудь предмет и тотчас сделать ее слепок в тексте, потом можно будет вернуться к этому предмету и подумать еще раз, но осмыслить его внутри «сейчас» и зафиксировать это – важно. Этот ценный урок можно изучить как раз на примере его эссе о книгах – в «На руинах нового» он пишет о Кафке, Борхесе, Рескине, Свифте, Чатвине, Сорокине – уже вечном внутри сейчас.
Ведет к книгам:
Борис Дубин «О людях и книгах: эссе» (Издательство Ивана Лимбаха)
Афоризм «незаменимых нет» – это лживые слова. В этом убеждаешься, когда осознаешь, что Борис Дубин больше ничего не напишет. Даже если вы его прежде не замечали, но интересуетесь литературой, вы наверняка сталкивались с его работой. Он учился поэзии у Арсения Тарковского, Давида Самойлова и Бориса Слуцкого, исследовал литературный процесс, занимался социологией литературы, проблемами восприятия классики, он переводил Борхеса (он один из тех, кто познакомил российского читателя с ним), Сонтаг, Чорана, Кортасара, Пессоа и еще множество португальских, английских, французских, польских поэтов и писателей, руководил отделом социально-политических исследований в Левада-центре*, преподавал в РГГУ и Шанинке. В общем, если мы говорим о границах языков, культур и областей интересов, глубине знаний и упорства в поиске смысла – Дубин собрал бы любое «бинго». В «О людях и книгах» собран основной корпус его эссе, среди героев – Лесама Лима, Михаил Айзенберг, Михаил Гаспаров и многие, многие другие.
Ведет к книгам:
- «Тысяча и одна ночь»
- Хосе Лесама Лима «Зачарованная Величина»
- Сьюзан Сонтаг «Образцы безоглядной воли»
Мария Степанова «Против нелюбви» (АСТ)
Триумф романса (по авторскому определению) «Памяти памяти» еще не отзвучал – эту интеллектуальную одиссею по прошлому семьи, закоулкам собственной памяти и историям тех, кто о памяти писал, отметили крупнейшие российские премии «Большая книга» и «Нос», её включили в короткий список Международной Букеровской премии и вручили Prix du Meilleur Livre Étranger в категории «документальная литература / эссе». Как же так получилось, что у поэта вышла такая огроменная прозаическая книга? Судя по ее собственным словам, проза сгущалась и уплотнялась – сначала лирические (условно) стихи, затем – баллады (уже сюжеты и длинно), затем эссе, затем – романс.
В «Против нелюбви» собраны эссе из книг, выходивших ранее – из «Три статьи по поводу» и «Один, не один, не я». Опыт их чтения похож на сдвиг восприятия, когда любимое и знакомое видишь с другого, непривычного угла – вот эту площадь ты видел сотни раз, а тут тебя провели на колокольню и её мощение сложилось в рисунок, видный только с нее. В «Позачера сегодня» заново знакомишься с Блоком в 1914-м году, в «Что там увидела Алиса» видишь Ленинград 30-х как прекрасную и страшную одновременно сказку, после «Родины щегла» удивляешься сам себе – тот ли роман я читал? Еще – написаны они превосходно.
Ведет к книгам:
*Признан Минюстом РФ иностранным агентом
