«Великий человек», «русский принц», «дьявол во плоти», «маг и волшебник» — как только не называли Дягилева. Его энтузиазм, страсть, стремление популяризировать культуру и искусство никого не могли оставить невозмутимым — все попадали под его обаяние и заражались желанием создавать что-то новое и невероятное.
Буквально месяц назад, 31 марта, исполнилось 150 лет со дня рождения знаменитого импресарио, в честь чего мы и решили собрать самые интересные книги о нём, его деятельности и людях, окружавших его и способствовавших его грандиозным успехам.
Линн Гарафола «Русский балет Дягилева»
КоЛибри
Основополагающий текст про балетную труппу Дягилева, рисующий перед читателем наиболее полную картину и еще раз позволяющий убедиться — сам феномен «Русских сезонов» складывался и из организаторского и интуитивного гения Сергея Дягилева, и из потрясающей одаренности людей, творящих вместе с ним, и из духа времени, готового к реформаторским бурлескам. По этой же причине автор книги так целеустремленно погружается в артистические тонкости и маршруты соратников Дягилева в искусстве: ведь каждый из них являлся самостоятельной творческой единицей. В фокус внимания попадает и контекст, дающий понимание о бытовой, повседневной жизни труппы, анализируются реакции тех, кому посчастливилось стать свидетелями триумфальных представлений.
Говоря о Дягилеве, мы говорим об искусстве первой трети XX века вообще, поэтому так ценно, что каждому видному представителю этой когорты, имевшему честь работать с русским импресарио, в книге уделяется должное внимание. Анализ известных постановок, вспышки воспоминаний и хроника закулисных процессов, фотографии репетиций и осмысление всей затеи с высоты прожитых лет — «Русский балет Дягилева» Линн Гарафолы, исследовательницы театра из Колумбийского университета, прямо-таки являет собой слепок с мира искусства того периода и обязательным чтением для всех интересующихся темой.
«Семейная запись о Дягилевых»
Издательство «Дмитрий Буланин»
Мы уже убедились, что окружение Дягилева было не менее экстравагантным, чем сам импресарио. Эта же книга касается круга самого близкого, даже родственного — речь о семье Сергея Павловича. «Семейная запись» — это хронологическая летопись с человеческим лицом, с историографической масштабностью и о глубоко личном. Спектр героев самый широкий — от Е. В. Дягилевой (мачехи) до В. В. Дягилева (племянника).
Повествование поделено на периоды, каждая часть сопровождается трогательной припиской о том, где и когда был написан конкретный фрагмент. Благодаря этому у читателя возникает особенная связь как с летописцем, так и с прожитым временем. Книга включает в себя как мемуарную прозу (то есть художественно обработанные эпизоды, вычитанные из разнообразных воспоминаний и биографий), так и глубокое эпистолярное исследование, венчающее глубокую любовь к семье Дягилевых и ее прошлому.
Александр Бенуа «Мой друг — Сергей Дягилев. Книга воспоминаний»
Родина
А что же говорят о Дягилевом друзья? Одним из его ближайших приятелей и единомышленников был Александр Бенуа, художник и издатель журнала «Мир искусства», оставивший благодарным потомкам невероятно интересные мемуары.
Они познакомились, когда Дягилеву только исполнилось 18 лет, и юной петербургской интеллигенции «Серёжа показался славным малым, здоровяком-провинциалом, не очень далёким, немного примитивным, но в общем симпатичным». Узнали бы в этом описании чуть ли не самого известного антрепренера в истории? Вряд ли. Зато благодаря воспоминаниям Бенуа мы можем проследить взросление и становление главного культуртрегера России и Европы начала ХХ века, подсмотреть, как создавались его первые выставки, проходили встречи мирискусников и как он организовывал свои великие «Русские сезоны».
Купить книгу
Шенг Схейен «Сергей Дягилев. ''Русские сезоны'' навсегда»
КоЛибри
Сложно переоценить, сколь многим мы обязаны Дягилеву! Он открыл культуру России не только всему миру, но и русскому народу. Но, перед тем как создать новые образы будущего искусства, ему пришлось продраться сквозь настоящие дебри и пережить мильон терзаний, о которых вы сможете прочитать в книге Шенга Схейена.
На самом деле, эта биография Сергея Дягилева, самая полная на сегодняшний день, уже стала классикой. Жизнь его — авантюрный роман, полный резких поворотов, трагических разрывов, гениальных идей и невероятных успехов, пронизывающих и связывающих всю Европу первой четверти ХХ века. Отрывки из писем, воспоминания, эскизы и фотографии только раззадоривают воображение, так что предупреждаем: аккуратнее с чтением на ночь книги Схейена, уснуть будет сложно.
Купить книгу
Жан Кокто «Дневник незнакомца»
АСТ
«Жан, удиви меня! Я хочу, чтобы ты меня удивил!» — с этой фразы началось знакомство поэта, художника, коллекционера знакомых, либреттиста, режиссера Жана Кокто с Сергеем Дягилевым. Абсолютно покоренный первыми «Русскими сезонами», юный Жан сумел влиться в дягилевский круг приближенных, постоянно ошиваясь на репетициях и заведя дружбу с Вацлавом Нижинским. Сначала он просто рисовал афиши для дягилевских балетов, но спустя какое-то время при личной встрече с мэтром услышал знаменитое «Удиви меня».
Удивил — постановки по либретто Кокто «Синий бог» (к слову, не очень впечатливший Дягилева), «Парад» и «Голубой экспресс» стали одними из самых странных и популярных проектов дягилевской труппы. А из многочисленных встреч, пунктиров мыслей и услышанных вскользь сочетаний образовался «Дневник незнакомца» — сборник заметок и воспоминаний Кокто о творчестве своем и искусстве окружающем. На страницах книги то и дело появляются многие герои того времени, в том числе и участвовавшие в «Русских сезонах» — Стравинский, Орик, Мориак, Жид, Пруст и многие другие, оставшиеся в истории как реформаторы искусства начала XX века и знакомцы Жана Кокто.
***
Но главную прелесть и самый бравурный колорит постановкам Дягилева придавали, конечно же, танцовщики и танцовщицы, которые босыми ногами носками внутрь топтали устои классического балета под варварски-первобытные ритмы Стравинского. Самыми громкими (в том числе и из-за скандалов с Дягилевым) именами «Русских сезонов» были Ида Рубинштейн и Вацлав Нижинский.
Виктор Борзенко «Ида Рубинштейн»
Искусство — XXI век
Похожая на героинь Достоевского, но необычайно волевая, честная по отношению к себе и одаренная запоминающейся внешностью, Рубинштейн начала профессионально заниматься балетом в неприличные двадцать четыре и ее первая же крупная хореографическая работа («Танец семи покрывал» из «Саломеи») произвела фурор на европейской сцене, сотворила культ этой танцовщицы и привела к участию Иды в первых «Русских сезонах». Биография за авторством Виктора Борзенко богато проиллюстрирована и пестрит тонкостью воспоминаний, тяготами профессии и личными отношениями танцовщицы с виднейшими деятелями той эпохи — Львом Бакстом, Жаном Кокто, Габриэлем Д’Аннунцио, Ромейн Брукс. Это образ, что в словах и глазах других предстает не статичным, но преломляющимся — с него словно снимают те самые семь покрывал.
«Вацлав Нижинский»
Музей театрального и музыкального искусства
Вацлав Нижинский был ведущим танцовщиком Дягилева в первые четыре года существования антрепризы, будучи напрямую ответственным за сенсационность нового балета. В последние годы он и вовсе заменил Михаила Фокина на посту хореографа, поставив эпохальные «Послеполуденный отдых фавна» на музыку Клода Дебюсси и «Весну священную» Игоря Стравинского, премьера которой 29 мая 1913 года закончилась грандиозным скандалом. Ушел из труппы Дягилева он тоже своенравно — женившись в Аргентине на венгерской аристократке Ромоле Пульской, с которой познакомился незадолго до этого на корабле во время латиноамериканских гастролей.
Не менее интересны и другие представители движения «Русских сезонов», которым посвящена серия «Легенды русского балета» — Михаил Фокин, сотрудничающая с ним Анна Павлова, Тамара Карсавина, Ольга Спесивцева. Каждое издание содержит пласт архивных фотографий, выдержки из личных дневников, эпистолярные ценности и составляет фривольно-неповторимую картину нравов русского балета дягилевской эпохи.
Елена Беспалова «Бакст в Париже»
Буксмарт
Оформлением спектаклей Сергея Павловича занимались ведущие художники того времени — Николай Рерих и Пабло Пикассо, Наталья Гончарова и Анри Матисс и др. Но, без сомнения, ведущую роль в создании визуального стиля «Русских сезонов» сыграл Леон Бакст.
Сотрудничая с Дягилевым более 15 лет, он оформил 16 спектаклей, чем и приобрёл мировую известность. Эта книга, переполненная (часто довольно редкими) эскизами костюмов и декораций, рисунками и фотографиями артистов балета, расскажет подробно художественную биографию Бакста не только как сценографа балетов Дягилева, но и как декоратора Гранд-Опера и особняка Ротшильдов, а также дизайнера одежды.
Купить книгу
«Стравинский жив!»
Композитор
Игорь Стравинский стал одним из ярчайших бриллиантов в коллекции талантов импресарио. Они познакомились на премьере сюиты Стравинского «Фавн и пастушка», а через некоторое время Дягилев заказал своему новому протеже музыку к балету «Жар-птица». Два следующих года совместной работы композитора и импресарио принесли «Русским сезонам» и мировой культуре балеты «Петрушка» и «Весна священная», что стали новаторскими, скандальными и язычески-фривольными откровениями, неприкрытой насмешкой над консерватизмом и животным оскалом новой музыки.
Творческая деятельность Стравинского вышла, конечно, далеко за пределы труппы Дягилева — тем ценнее истоки, из которых это нотное русло заполонило музыку XX века. В издании под единственно правдивым названием «Стравинский жив!» объясняются причины важности композитора, его постоянной актуальности и вечной музыкальной молодости. Это сборник статей, посвященных разным этапам жизни и искусства Стравинского — от учебы у Римского-Корсакова (кстати, Дягилев в юности пробовал себя в музыке и тоже получил аудиенцию у Николая Римского-Корсакова, который счел его не талантливым) до мифотворческих аспектов его произведений и дружбе с Эриком Сати и Клодом Дебюсси.
Много тематических тонкостей и нотных примеров (что ценно — не только из симфонической, но и из фортепианной музыки, и даже ораторий), раскрывающих композиторский стиль и его новаторство, компенсируются эпизодами личных переписок и взглядов Стравинского на происходящее рядом с ним. Портрет во времени композитора, самого себя считавшего скорее ремесленником, борющимся с музыкальными интервалами, нежели творящим по наитию гением.
«В круге Дягилевом. Пересечение судеб»
Музей театрального и музыкального искусства
Под конец — изюминка нашей подборки, хотя по сочности и красочности это скорее целая виноградная лоза. Итак… на сцене… альбом-каталог выставки «В круге Дягилевом. Пересечение судеб». Давно мы не наблюдали таких роскошных альбомов, которые были бы интересны и посетившим выставку (ох, счастливчики!) и тем, кто не успел заглянуть в Шереметевский дворец, где она проходила.
Поверьте, это издание — настоящая азбука культуры начала XX века! На страницах каталога можно встретить изображения и биографии всех знаменитых художников, писателей, композиторов, танцовщиков, исполнителей, кто хоть как-то пересекался с Дягилевым, а он, будем честны, был знаком со всеми. Александр Бенуа кисти Добужинского сменяется фотографией Антона Долина (нет, не того, о котором вы, вероятно, подумали), за портретом Стравинского идут картины Жана Кокто, Боннара или де Кирико. Хочется говорить и говорить про этот альбом, но закончим кратко — фурор, феерия и блеск, как и всё, сделанное с поистине дягилевским размахом.
Текст — Александр Гачков, Артем Макоян
